Где-то возле Ордынки или возле Таганки,
Или где-то ещё, заблудившись весной,
На неверных ногах после выпитой банки
Витька Фомкин, монтёр, добирался домой.
А на улице ветер, подворотнями лужи,
Да за каждым углом милицейский свисток,
Дома Люська-жена заварганила ужин,
Виктор Люсе купил на аванец платок.
Вот какая-то арка, мысль в Витьке пробудилась,
А за ней и пузырь начинает бурлить,
Работящей рукою Витька лезет в ширинку,
За ширинкой братан очень хочет отлить.
Вот она понеслась веселясь и играя,
Заходила ручьем по шершавой стене,
Витька даже вспотел, а рукавом вытирая
Пот со лба, вспоминал о Людмиле-жене.
За спиною три тени появились так быстро,
Что Витек не успел устоять на ногах,
Их под утро поймали, они были таксисты,
Монтировку нашли рядом с ним в двух шагах.
Витька Фомкин лежал удивленный и грустный,
А холодный асфальт он собою накрыл,
И уже не подарит в подарок он Люське
Тот платок, что вчера на аванец купил.
И он уже не подарит своей ласковой Люське
Тот платок, что вчера на аванец купил.
Где-то возле Ордынки или возле Таганки
Или где-то ещё, заблудившись весной,
На неверных ногах после выпитой банки
Витька Фомкин, монтёр, добирался домой.
На неверных ногах после выпитой банки
Витька Фомкин, монтёр, добирался домой.