На этом скоке я сорвал не малый куш
И лёг на дно, покуда не утихнет шухер.
И заповедная непуганная глушь
Меня узнала, как геолога Андрюху.
Провинциальная кипучая тоска
Меня опутывала, словно паутина.
И чтоб развеяться от этого слегка,
Я познакомился с буфетчицею Ниной.
Судьба моя, змеюка подколодная,
Ужалит в тот момент, когда её не ждёшь.
Хоть я играл краплёною колодою,
Пропал, ей Богу, ни за грош.
Ах, Нина, Ниночка, колечки, кружева,
Глаза, как северное дымчатое небо.
На людях кроткая, как верная жена,
А по ночам, как расшалившаяся ведьма.
И как-то раз, сомлев от баньки и любви,
С душой сверкающей, как новые калоши,
Как говорил один мой кореш «сэ-ля-ви»,
Я ей сказал кто я, и где зарыты гроши.
Судьба моя, змеюка подколодная,
Ужалит в тот момент, когда её не ждёшь.
Хоть я играл краплёною колодою,
Пропал, ей Богу, ни за грош.
Наутро граждане в коротких пиджаках
Мне предъявили государственные ксивы.
И я с манжетами стальными на руках
Годков на пять простился с вольною Россией.
Ах, Нина, Ниночка, ошибочка моя.
Вы там в начальниках, а я сижу на киче,
Но я простил Вас, и обиды не тая,
От всей души желаю счастья в жизни личной.
Судьба моя, змеюка подколодная,
Ужалит в тот момент, когда её не ждёшь.
Хоть я играл краплёною колодою,
Пропал, ей Богу, ни за грош.
Пропал, ей Богу, ни за грош.
Пропал, ей Богу, ни за грош.