Я молюсь не потемневшим от столетий образам,
А этим, не как у других, твоим глазам,
За них, как за соломинку, держусь,
Я молюсь, я им молюсь.
Я тону не в океане, где шторма идут вразнос,
А в этих, не как у других, волнах волос,
Порой не замечая седину,
Я тону, я в них тону.
Сердце станет белой птицей,
Вверх метнувшись, возвратится
В тёплую ладонь.
На вопрос ответ мне ясен,
Головой качнёт мне ясень,
Если ты со мной, ты со мной.
И внезапно я по-детски разревусь,
Я молюсь тебе, я молюсь.
Я молюсь не тайне, шёпота обдуманным словам,
А этим, не как у других, твоим губам,
К которым я, как к пристан, прижмусь,
Я молюсь тебе, молюсь.
Сердце станет белой птицей,
Вверх метнувшись, возвратится
В тёплую ладонь.
На вопрос ответ мне ясен,
Головой качнёт мне ясень,
Если ты со мной, ты со мной.
И внезапно я по-детски разревусь,
Я молюсь тебе, я молюсь.