Убит при исполнении задания,
Снят снайпером издалека,
Он не был вовсе офицером,
Да и погоны не носил он никогда.
В руках никто не видел автомата,
Но слово пресса крупным шрифтом на груди,
Как будто пропуск в дальние миры,
Пробито пулей и испачкано в крови.
Свидетель, он ненужный был свидетель,
Он был опаснее танков и ракет,
Но завтра в новостных программах мира
Увидят все его отчаянный сюжет.
Свидетель, он ненужный был свидетель,
Он был опаснее танков и ракет,
Но завтра в новостных программах мира
Увидят все его отчаянный сюжет.
И чёрный ленточкой портрет, цветы в графине,
В редакции повиснет тишина,
И, помолчав минуту, кто-то спросит —
Когда же кончится проклятая война.
И, двери открыв в соседний кабинет,
Закурит и, немного поразмыслив,
Жене напишет — извини, привет,-
И на войну закажет он себе билет.
Свидетель, он ненужный был свидетель,
Он был опаснее танков и ракет,
Но завтра в новостных программах мира
Увидят все его отчаянный сюжет.
Свидетель, он ненужный был свидетель,
Он был опаснее танков и ракет,
Но завтра в новостных программах мира
Увидят все его отчаянный сюжет.
А на экране перепуганные лица
И детский крик, и женская мольба,
А у политиков лоснятся лица,
Кому война, а этим мать родна.
И кто-то умирает за свободу,
А кто-то ненавидит их за то,
Он не судья, свою он делает работу,
А разбираться нам уж кто есть кто.
Свидетель, он ненужный был свидетель,
Он был опаснее танков и ракет,
Но завтра в новостных программах мира
Увидят все его отчаянный сюжет.
Свидетель, он ненужный был свидетель,
Он был опаснее танков и ракет,
Но завтра в новостных программах мира
Увидят все его отчаянный сюжет.