Выл осторожно, слушал дыханье
Жизни железнодорожного цвета,
Ты так прекрасна, а я жаждал ответа,
Сколько печали несёт это знанье.
Соль на мозоли, смешные идеи,
Мир тесен так, что и ты не одета,
Запахи пыли и крови завета
Сбросило лето, сбросило лето.
Поэты с губами, на бедрах горячки,
Летят без разбора во всё дорогое,
И каждую ночь, воскресая из спячки,
Срываются в лютое смертное злое.
Переплыли Исаакий, что лысой горою
Вырос вчера и молчит между нами,
Спи, мой гранит, я плейбоем накрою
Печальную песню о блоковской даме.
Ограничены матом возможности мира,
И язык ни при чём, здесь другие проблемы,
Человек в небесах, это майна и вира,
И тебе ни к чему звук на высшие темы.
Знай, что времени нет, есть безумие воли,
Только силой любви можно выйти за грани,
Перейти это поле, сдохнув от боли,
И закат весь в крови, и рассвет этот ранен.
Соскочивший с дороги, упавший на полном ходу,
Всё для драки готово, землёю спиною к спине,
Я смотрел на настигшее время и в смертном бреду
Прошептал твоё имя, и мир обратился во мне,
Обратился во мне.
Он свернул горизонт, он прокрался веками
В снов твоих семя, в снов твоих горло,
Он кидался стихами о блоковской даме
Так, чтоб пропёрло.
Пел, что времени нет для любви и печали,
Пел, что времени нет для тоски и для боя,
И не важно, что черти по трубам вкачали,
Вскрыл потоки сознанья он бритвой-рукою.
И упал лицом в правду и пытался подняться,
Если ты не поможешь, он не выйдет из драки,
Но на сердце твоём надпись — не прислоняться,
Он глупее поднявшейся в космос собаки.
Он рефлексы свои как катетер срывает,
Он вдохнул стратосферу и горит как комета,
И от боли отчаяния ярости лает,
На звезду исхлеставшую ветками света.
Дорога в бескрайнее это.
Дорога без ответа.