У околицы Земли, возле самого расcвета,
Запах скошенного лета, поцелуи без конца.
Разве можно позабыть, всё, что прожито и спето
И оставить без ответа бабьи слёзы у крыльца?
Ты лети, голубок, в поднебесную высь,
Ты лети, голубок, на все стороны.
Но, смотри, не вернись, но, смотри, не вернись
Чёрным вороном.
Всё прощается в любви, искупается любовью,
Очищается любовью, как полуденной грозой.
Можно клясться на крови, можно врать, не двинув бровью,
То, чего не смоешь кровью, бабьей смоется слезой.
Ты лети, голубок, в поднебесную высь,
Ты лети, голубок, на все стороны.
Но, смотри, не вернись, но, смотри, не вернись
Чёрным вороном.
Коль гулять, так до зари, а прощаться, так навеки,
А когда ты так навеки, то не верить, что всерьез.
Вот такие мужики, вот такие человеки,
От того в России реки из одних лишь бабьих слез.
Ты лети, голубок, в поднебесную высь,
Ты лети, голубок, на все стороны.
Но, смотри, не вернись, но, смотри, не вернись
Чёрным вороном.
Ты лети, голубок, в поднебесную высь,
Ты лети, голубок, на все стороны.
Но, смотри, не вернись, но, смотри, не вернись
Чёрным вороном.
Но, смотри, не вернись, но, смотри, не вернись
Чёрным вороном.
Черным вороном.