Как-то ранней весной под таёжной звездой
Разговор повели засекреченный,
И скрепил уговор старый вор Никанор
Да бандит с погонялою «Меченый».
Пригласили ещё побазарить про всё
Доходягу Женюху-очкарика,
Предложили бежать и велели не спать,
Дожидаться сигнала фонариком.
А тайга вольным ветром манила,
Барабанили вены в висок,
И толкала небесная сила
Да забытой свободы глоток.
Вот в назначенный час, как бывало не раз,
А бегут все всегда одинаково
С освещенных мест прочь, и укутавшись в ночь,
Словно волки, рванули на запахи.
Среди топь и болот всё вперёд и вперёд,
День и ночь с преисподнею путая,
Человечьи тела под подол прибрала
Мать-природа, как женщина глупая.
А тайга вольным ветром манила,
Барабанили вены в висок,
И толкала небесная сила
Да забытой свободы глоток.
Восемь дней пролетели, как птицы на юг,
Из жратвы ничего не осталося,
Ещё несколько суток и всем нам каюк,
Старый вор, словно хищник, оскалился.
Что же, парень, сейчас, видно, пробил твой час,
Ведь чего мы тебя притаранили,
Женька молча глядит, видит вор и бандит,
Чтоб не сдохнуть, расправу заладили.
И, вздохнув тощей грудью свободы глоток,
Понял парень — забьют, не подавятся,
И зажав под фуфайкою мамкин платок
Осознал, что он с ними не справится.
Так в тайге на полянке в забытом краю
Женька пал лютой смертью проклятою,
А ещё через день с отступленьем в бою
Двух зека затравили собаками.
А тайга вольным ветром манила,
Барабанили вены в висок,
И толкала небесная сила
Да забытой свободы глоток.
