Шёл по полю босиком парнишка,
Щелкали кузнечики в тиши,
Нёс парнишка бережно под мышкой
Веточку душистой анаши.
Но беда была не за горами,
Грянула облава, как гроза,
И в цветы, примятые пинками,
Покатилась детская слеза.
А полем стелется туман,
Обет земных забот и нужд,
Уходит в небо караван,
Уходит в небо караван,
Приют для всех заблудших душ.
Пацану сломали жизнь, как ветку
Злополучной дикой конопли,
И из зоны, зоны-малолетки,
Письма его горькие пошли.
Милая, родная моя мама,
Ты прости, что долго не пишу,
Я курить не буду даже грамма
Больше эту гадость, анашу.
А полем стелется туман,
Обет земных забот и нужд,
Уходит в небо караван,
Уходит в небо караван,
Приют для всех заблудших душ.
Но из мест, где исправляют судьбы,
Первым делом, как домой зашё,л
Он сказал — по-взрослому курнуть бы,
И навеки вены проколол.
Шёл по полю босиком парнишка,
Ты за ним вдогонку не спеши,
Он в гробу, она в дубовой крышке,
Веточка душистой анаши.
А полем стелется туман,
Обет земных забот и нужд,
Уходит в небо караван,
Уходит в небо караван,
Приют для всех заблудших душ.
Приют для тех, кто жил как мог,
Но не прижился на земле,
Кто в мир зашёл на огонёк
И, погостив, исчез во мгле.