Поезд тебя умчал, скрылась ты в вагоне,
Рано я заскучал сразу же на пероне.
Что ж не бегу во след, что же стою на месте,
Что ж не беру билет следом, чтоб были вместе.
Случай однажды свёл два одиноких сердца,
Ну, а перон развёл, так и не дав согреться.
Думал, что всё пройдёт, время, мол, всё залечит,
Но поговорка врёт и ни черта не лечит.
Мысли все о тебе, а на душе ненастье,
Надо ж так было мне вслед не успеть за счастьем.
Так за какой же грех ты меня приговорила,
Чувства взяла «на смех», так и не полюбила.
Много пришлось терять мне за свои «под сорок»,
Много пришлось страдать, шлейф невезенья долог.
Ты же мне, как бальзам, разбередила сердце,
И вот не знаю сам как и куда мне деться.
То ли уйти в запой, а там в никуда дорога,
С буйною головой так и сгоришь до срока.
Ночь за стихом сижу, поиск строки был долог,
Ну, а с утра гляжу, это ж любви некролог.
Вот он диагноз мой,
Вот он диагноз мой брошенного иноземца,
С израненною душой и исцарапанным сердцем.
Дьяволу не служил, не предавал я Бога,
Пил, как умел, так жил, что ж, скажи, тут такого.
Я тебя не сужу, вольному чисто поле,
Лишь об одном прошу, коль такова уж доля.
Ты на прощанье мне даже сюжет для прозы,
Первого в январе в снег урони две розы.
Чтобы одна была чёрной, как ворох гари,
Чёрный цвет это мгла, чёрный — эмблема печали.
Ну, а другая пусть алою будет роза,
Роза с шипами — грусть, шип без цветка — заноза.
Мысли все о тебе, а на душе ненастье,
Надо ж так было мне вслед не успеть за счастьем.
Так за какой же грех ты меня приговорила,
Чувства взяла «на смех», так и не полюбила.