Солнце плавит, плавно тая в лучах заката,
Все наши тайны знает Москва, большая Хата.
Из дома во всём новом, уже слегка помятый,
Я выезжаю в город, дальше как ляжет карта.
Где я был вчера, знает лишь луна,
Только она одна понимает меня.
Мы будем пить до дна, эта жизнь карнавал,
И никто из нас не знает каким будет финал.
Где я был вчера, знает лишь луна,
Только она одна понимает меня.
Мы будем пить до дна, эта жизнь карнавал,
И никто из нас не знает каким будет финал.
Дай же отдохнуть, ведь не в тусе суть,
Надо, надо, надо бы, надо бы уснуть.
Дай же отдохнуть, ведь не в тусе суть,
Надо, надо, надо бы.
Я и две подруги едем ко мне под утро,
Голос слегка прокурен, целую губы грубо.
Не помню их имён, сажаю в серый Бумер,
И они обе понимают, что дальше будет.
Где я был вчера, знает лишь луна,
Только она одна понимает меня.
Мы будем пить до дна, эта жизнь карнавал,
И никто из нас не знает каким будет финал.
Где я был вчера, знает лишь луна,
Только она одна понимает меня.
Мы будем пить до дна, эта жизнь карнавал,
И никто из нас не знает каким будет финал.
Дай же отдохнуть, ведь не в тусе суть,
Надо, надо, надо бы, надо бы уснуть.
Дай же отдохнуть, ведь не в тусе суть,
Надо, надо, надо бы, надо бы уснуть.
Дай же отдохнуть, ведь не в тусе суть,
Надо, надо, надо бы, надо бы уснуть.
Дай же отдохнуть, ведь не в тусе суть,
Надо, надо, надо бы, надо бы уснуть.
Дай же отдохнуть, ведь не в тусе суть,
Надо, надо, надо бы, надо бы уснуть.
Дай же отдохнуть, ведь не в тусе суть,
Надо, надо, надо бы.