Среди сопок зона, а на зоне кум
Тянет службу медленно и верно,
Лес сплавляют зеки по реке Котуй,
По реке давным-давно, наверно.
Отсвистели вьюги, полегчал мороз,
Белые метели не лютуют,
Вдруг весной из центра кум жену привёз,
Молодую стройную такую.
Кум мужик серьезный в звании майор,
Красотой мужской не отличался,
И гадали зеки, долго длился спор,
Как он с этой лялей повстречался.
Кум вовсю старался лялечке своей
Сделать в глухомани праздник вечный,
Даже стало как-то в зоне потеплей,
Как-то стало в зоне человечней.
Глазки голубые, волосы, как смоль,
У жены блюстителя закона,
Дали ей блатные, с ними и конвой,
Погремуху звучную — Ворона.
А когда Ворона шла к себе домой
В ватничке, отделанном овчиной,
Исходил слюною бедный пол мужской,
Вот такой была она красивой.
В лагере в отряде, кажется, седьмом,
Срок тянул нешуточный недетский,
В зоне жил все время дерзким пацаном,
А в Москве пацан был люберецкий.
Парня звали Лёха, погоняло Змей
За наколку синюю на сердце,
Все места святые кровью мыл своей,
БУР и ЗУР да изолятор смерти.
Змею не писала девочка его,
Та, что так любил на воле вольной,
Не было у Лёхи ближе никого
В этой жизни в общем-то достойной.
Как-то с мужиками на лесоповал
Змей побрел развеяться без толку,
Вдруг он у посёлка девку увидал,
И на сердце дрогнула наколка.
Зеки зашипели — вон она «Кума»,
Вон она, красавица «Ворона»,
А она спокойно близко подошла
Чистая такая, как икона.
Встретились их взгляды этим светлым днём,
Приутихли вдруг конвой и зеки,
Змею как прошибло тело все огнём,
Слёзы сильно кусанули веки.
Перед ним стояла девочка его,
Та, что так любил на воле вольной,
И не было у Лёхи ближе никого
В этой жизни в общем-то достойной.
В этой жизни в общем-то достойной.