Когда пурпурный Мерседес рассвета
Влетит на улицы, давя вампиров,
И полупьяные ночные волки
Поставят байки на прикол в гараж.
Я извлеку из тайника «Беретту»,
Допью початую бутыль кефира
И в белоснежной шелковой футболке
Пойду от жизни свой ловить кураж.
С надменной грустью лорда Бекингема,
Взирая на потомков общепита,
Я зашагаю разбитной походкой,
Как молодой непризнанный поэт.
И в кабаке для спившейся богемы,
Где вольный дух повержен скушным бытом,
Я угощу тебя палёной водкой
И прочитаю пламенный сонет.
Ооо, моя Мата Хари,
Где же ты шляешься, чёрт побери.
А ты красивая и молодая,
С глазами полными протуберанцев
Положишь руку на моё колено
И пустишь дым колечком в потолок.
И улыбнёшься, фиксами играя,
И назовёшь меня своим засранцем,
И мы поедем грабить пункт обменный,
Чтоб этот мир о нас услышать смог.
Ооо, моя Мата Хари,
Где же ты шляешься, чёрт побери.
О, революция бычков в томате,
Ниспровержение основ консервы,
Я Робеспьер, а ты моя коммуна,
Публичный секс романтика с мечтой.
А завтра смятая постель в помаде,
Похмельный зуд, расшатанные нервы
И сожаление, что так бездумно
Себя пожертвовал опять не той.
Ооо, моя Мата Хари,
Где же ты шляешься, чёрт побери.
