По зелёной по долине шли послушник и монах,
Оба с тайною молитвой, оба с чётками в руках.
Видят, как стоит у ручья девица,
Красотою может ослепить,
Длинный сарафан намочить боится,
В воду не решается ступить.
Тут монах не размышляя вырастает перед ней,
Осторожно поднимает и несёт через ручей.
Ну, а дальше каждый своей дорогой,
Монастырь уже недалеко,
И молитва вновь устремилась к Богу,
Закрутились чётки под рукой.
Так шагали черноризцы, лишь дыханья слыша звук,
И у врат у монастырских говорит послушник вдруг —
Нет, ты, брат, скажи, чтоб не быть соблазну,
Как коснуться женщины ты мог,
Разве ты обет свой давал напрасно,
Как теперь на это смотрит Бог.
И монах, глаза прищурив, улыбнулся, глядя вдаль,-
Ты поднял в стакане бурю — он послушнику сказал.
Помыслы твои все господь читает,
Так что, обрати к себе свой взор,
Я её давно у ручья оставил,
Ты несёшь с собою до сих пор.
Я её давно у ручья оставил,
Ты несёшь с собою до сих пор.