Ректор кашлял в кулак, крепко тужился,
Делал вид, что вниманья заслуживал,
Графином бренчал — не с похмелья ли, а?-
Да, ему нынче не до веселия!
Со студентами — нервы струнами,-
Флюс — декан — его часто подтрунивал…
Что чесать язык — дело прошлое,-
А намедни его огорошили.
В среду вечером телефон звонит,
И инкогнито в трубку говорит,
Что студентка его — Таня Сытина —
Тест на СПИД прошла положительно.
Ректор к ужину не притронулся,
Даже сто грамм не тяпнул для тонуса,-
Ну, попробуй тут не расстроиться —
Они ж спали с Танюхой на Троицу!
В институт пришёл — туча чёрная,
Уж не в радость и степень учёная,
И хватил его вдруг озноб с хандрой,
Вызывает сам лично завкафедрой.
У завкафа лицо неопрятное,
И глаза под бровями попрятаны,
И сказал он, вздохнув, с многоточием:
«Значит, братья с тобой мы молочные!»
И назначили вместе собрание —
Осудить эти шалости Танины,
Чтоб вопрос ставить об отчислении
За её, так сказать, поведение.
Всем и верилось, и не верилось,
Танька ж — баба-разнос — ко всем клеилась,
Даже Флюс — декан — с больным копчиком
Из-под линз косил ей под кофточку.
Танька Сытина — девка видная,
Ну за что её — не обидно ли?
Вдруг — откуда хвосты и задолженности,-
А ведь с ней кувыркались все должности.
Уши чистили, что не учится,
Инженер с неё не получится,
И вожак комсомольский охаживал,
А ведь звал на пикник, тварь продажная!
Таньке выговор вдули по пятое,
Приплели отца — пьянь проклятую,
Ректор выступил сам в заключении:
«За хвосты её — к отчислению!»
И по домам пошли с чувством муторным,
У завкафа в груди — звон к заутрене,
Ректор слёг в кровать от давления
И стучал в тоске брэйк коленями.
В воскресение телефон звонит,
И инкогнито в трубку говорит,-
Ректор на ногах еле выстоял,-
Таня Сытина, сказали,- девка чистая!
Он в институт, бегом, да все насвистывал,
И завкафу коньяк на стол выставил…
Таньку Сытину снова приняли,-
И все пятерки в зачетке по линии.
И пролетело всё, словно в форточку,-
Флюс — декан — снова зырит под кофточку,
А вожак комсомольский заточенный
От винта схватил да с пощёчиной!