То ли дёрнул меня бес, то ли чёрт попутал, но
В эту хату я полез явно необдуманно.
Открываю я замок, прячу гвоздь в штанину,
Захожу, вдруг сзади щёлк, и два дула в спину.
Я обмяк, ни бэ, ни мэ, как на кол посаженный,
Стал икать, а сзади мне — не шали, заряжено.
Оборачиваюсь, о, а с ружьём-то баба,
Сзади, вроде, ничего, а на перед слаба.
Я снял шляпу и к дверям, мол, прошу прощения,
То, что я с визитом к вам — недоразумение.
Тот, к которому я лез, крупный вор, завбаза,
Миллион народных средств прячет в унитазе.
Нет управы на него, вот и я решился сам
Раскулачивать его, да ошибся адресом.
А она — какой сюжет, что вы говорите,
А случайно в мой клозет глянуть не хотите.
Улыбнулся я — Вы что, верю, было б сказано,
Ну, а сам бочком-бочком, не дай Бог заряжено.
Вот же, думаю, я влип и сказал — к тому же
Совесть грабить не велит кто живет без мужа.
Только тех и только там, где воруют тыщами,
А она мне — ну и хам, я, выходит, нищая.
Вон и кольца, и хрусталь, чистый соболь шубка,
Я подумал — так-так-так, клюнула голубка.
В двери я, кряхтя, сопя, гвоздики-голубчики,
А она стоит, вертя серебряным ключиком.
Что ж вы, друг, так сразу вдруг на ночь да голодный,
Отвечаю — недосуг, да и не удобно.
Ах, ну, надо же какой вор пошёл стеснительный,
Мойте руки и за мной, случай исключительный.
Отказать, ну, как на грех не хватило духу,
И, задравши руки вверх, я прошёл на кухню.
Чай допили и в пальто, а она в амбицию,
Оставайтесь, мол, ни то вызову милицию.
Я кричу ей — вызывай, хватит, натерпелся,
Или лучше расстреляй при попытке к бегству.
Баба в ярость — Ах, ты, плут, жалко не заряжено,
И расплакалася тут жалобно-прижалобно.
Я на выход, а в груди закреблися кошки,
Слышу в след — Иди-иди, скатертью дорожка.
А сама ревёт навзрыд, на себе рвёт волосы,
И сквозь слёзы говорит — Ну, ни стыда, ни совести,
И от куда ж на моё горюшко ты взялся.
Стало жалко мне её, ну, и я остался.
Стало жалко мне её, ну, и я остался.