Ну, кто не знал старателя Андрюху,
Он здорово пиликал на гармошке,
Трудился от зари и до зари,
Он в пойме золотишко добывал.
Ну, кто не знал буфетчицу Надюху,
Она была капризная немножко,
Она была красивая, зараза,
Андрюха у ней часто зависал.
Ну, кто не знал на Мархе прииск «Мирный»,
Что рядом был с посёлком Сидориха,
В посёлке был ободранный буфет,
Народ там собирался непростой.
Народ был в большинстве здесь всё же смирный
И не терпел в тайге какого лиха,
Ночами водку пил, а днём работал,
Мечтая вслух о жиле золотой.
Спали, ели, пили, год стоял лихой,
От зари трудились до зари другой,
Спали, ели, пили, год стоял лихой,
От зари трудились до зари другой.
К зиме капусты подсобрал Андрюха,
Контора рассчиталась за три года,
Он самородок прихватил с собой,
Который здесь рискуя сохранял.
В последний раз завис он у Надюхи,
Проставив спирт свободному народу,
А дома ждут его жена с сынишкой,
Всю ночь Андрюха до утра гулял.
Спали, ели, пили, год стоял лихой,
От зари трудились до зари другой,
Спали, ели, пили, год стоял лихой,
От зари трудились до зари другой.
Под утро Надька прошмонала вещи
И денежки нашла, и самородок,
Шепнула двум бродягам из блатных
И вызвалась Андрюху провожать.
Потом на речке Мархе в скрытом месте,
Где ветром меж ветвей кружит свобода,
Бродяги их тихонечко догнали
И кинулись Андрюху убивать.
Не знал Андрюха, что он здесь не первый,
Который год уж пропадали люди,
Которые спешили все домой,
Никто потом их больше не видал.
Но справедливость в жизни есть, наверно,
Ещё немного жить Андрюха будет,
Он весь в крови до прииска добрался
И всё друзьям, слабея, рассказал.
Старатели народ все справедливый,
Старатели народ лихой, горячий,
Подняли Надьку пьяную с утра,
Она им банду сразу продала.
Потом всё было тихо и красиво,
Надюха помирала с горьким плачем,
Зарыли шайку всю в тайге далёкой,
Такие вот на прииске дела.
Спали, ели, пили, год стоял лихой,
От зари трудились до зари другой,
Спали, ели, пили, год стоял лихой,
От зари трудились до зари другой.