Над простором полей седина ковылей,
А над ними, курлыча, уходит на юг
В свой безудержный рейс, грустный клин журавлей.
И от грусти такой умереть можно вдруг.
Неотрывно гляжу, жмурясь горечью слёз,
Пятна прожитых лет пеленою в глазах,
Этот клин журавлей за собой их унёс,
Показав им дорогу в седых облаках.
Тает в небе журавлиный клин,
Тает, тает в небе навсегда,
И летят на крыльях вместе с ним,
Пропадая где-то там, года.
И однажды ляжет на крыло,
Непутёво ляжет, набекрень,
Всё, что было, что произошло,
Это будет мой последний день.
На яву ли, во сне, улетают года,
Журавлиною грустью по небу скользя,
И спешит острый клин навсегда в никуда,
Но поделать уже ничего с ним нельзя.
Тает в небе журавлиный клин,
Тает, тает в небе навсегда,
И летят на крыльях вместе с ним,
Пропадая где-то там, года.
Тает в небе журавлиный клин,
Тает, тает в небе навсегда,
И летят на крыльях вместе с ним,
Пропадая где-то там, года.
И однажды ляжет на крыло,
Непутёво ляжет, набекрень,
Всё, что было, что произошло,
Это будет мой последний день.
Всё, что было, что произошло,
Это будет мой последний день.
