В далёком созвездии Тау Кита
Всё стало для нас непонятно,
Сигнал посылаем — вы что это там,
А нас посылают обратно.
На Тау Ките живут в красоте,
Живут, между прочим, по-разному
Товарищи наши по разуму.
Вот двигаясь по световому лучу,
Без помощи, но при посредстве,
Я к Тау Кита этой самой лечу,
Чтоб с ней разобраться на месте.
На Тау Кита чегой-то не так,
Там таукитайская братия
Свихнулась по нашим понятиям.
Покамест я в анабиозе лежу,
Те таукитяне буянят,
Все реже я с ними на связь выхожу,
Уж очень они хулиганят.
У таукитов в алфавите слов
Немного и строй буржуазный,
И юмор у них безобразный.
Корабль посадил я,
Как собственный зад,
Слегка покривив отражатель.
Я крикнул по-таукитянски: «Виват»,
Что значит по-нашему: «Здрасьте».
У таукитян вся внешность обман,
Тут с ними нельзя состязаться,
То явятся, то растворятся.
Мне таукитянин, как вам папуас,
Мне вкратце об них намекнули,
Я крикнул галактике — стыдно за вас,
В ответ они чем-то мигнули.
На Тау Ките условья не те,
Тут нет атмосферы, тут душно,
Но таукитяне радушные.
В запале я крикнул им — мать вашу, мол,
Но кибернетический гид мой
Настолько буквально меня перевел,
Что мне за себя стало стыдно.
Но таукиты такие скоты,
Наверно, успели набраться,
То явятся, то растворятся.
Мы братья по полу, кричу, мужики,
Ну что-то тут мой голос сорвался,
Я таукитянку схватил за грудки,
А ну, говорю, признавайся.
Она мне — уйди, говорит, мол, мы впереди,
Не хочем с мужчинами знаться,
А будем теперь почковаться.
Не помню, как поднял я свой звездолёт,
Лечу в настроеньи питейном,
Земля ведь ушла лет на триста вперёд
По гнусной теории Эйнштейна.
Что если и там, как на Тау Кита,
Ужасно повысилось знанье,
Что если и там почкованье.