Глухари на токовище бьются грудью до крови,
Не на шутку расходились, быть бы живу,
Вот так и мы когда-то жили от зари и до зари,
И влюблялись, и любили, мчались годы с той поры.
Мчались годы, стёрлись клювы, раны зажили давно,
Только шрамы доброй памятью остались,
А рябину всю склевали да порвали на вино,
Но кто помнил, прилетали на знакомое окно.
Тянет осенью из леса, дом, над крышей вьётся дым,
И антоновка созрела, пожелтела,
Оглянуться не успел я, друг мой, Вовка, стал седым,
А ведь тоже, было дело, передергивал лады.
На болотах всё, как прежде, крылья хлопают вдали,
Всё буянят, всё расплёскивают удаль,
Ну а я, а я уже не буду, занавесочку спалил,
И то вспомню, то забуду, как за птичками ходил.
Глухари на токовище бьются грудью до крови,
Не на шутку расходились, быть бы живу,
Вот так и мы когда-то жили от зари и до зари,
И влюблялись, и любили, мчались годы с той поры.