На одесском на майдане шум-переполох,
Полицмейстер Геловани проглотил свисток.
Потому что утром рано у его жены
Кто-то из моих жиганов позабыл штаны.
Бедный обер-полицмейстер бегает, кричит,
А его мадам без чувства бледная лежит.
Не могла она Сэмену ночью отказать,
Если мужа нету дома, если не с кем спать.
Мой братан для марафета бобочку надел,
На резном ходу штиблеты, лорд их не имел.
Клифт парижский от Диора, вязаный картуз,
Ох, кому-то будет цорес, ой, бубновый туз.
Ровно в полночь на диване Сёма, сняв костюм,
Кушал с бабой Геловани вяленый изюм.
Словно луч от паровоза, взгляд его скользит,
По буфету, где наверно золото лежит.
Но темперамент её южный он не рассчитал
И в момент не самый нужный урка закричал.
Губы жаркие целуют девичье лицо,
Пальцы цепкие снимают с камушком кольцо.
Тут ворвался Геловани в вязаном белье
И увидел уркагана в женином колье,
И пока он свою челюсть двигал взад-вперёд,
Князь и гордость Молдаванки двинул в огород.
Но темперамент её южный он не рассчитал
И в момент не самый нужный урка закричал.
Губы жаркие целуют девичье лицо,
Пальцы цепкие снимают с камушком кольцо.
Тут ворвался Геловани в вязаном белье
И увидел уркагана в женином колье,
И пока он свою челюсть двигал взад-вперёд,
Князь и гордость Молдаванки двинул в огород.
На одесском на майдане шум-переполох,
Полицмейстер Геловани проглотил свисток.
Потому что утром рано у его жены
Кто-то из моих жиганов позабыл штаны.